Прощай, волчонок!

 

Смогли! Отразили наскок.

Бог свидетель, не мы его начали.

Впивайся, волчонок, в сосок

Пока молоко горячее.

Через силу соси. Не скули.

Буду твоим Хранителем,

Если все же смогли

Они сегодня убить меня.

Рана в боку. Посплю.

Буди меня чаще, маленький,

Серую мать свою

Выходишь еще. Мало ли...

Ежели нет. Не вой.

Выживешь. Сын своей матери.

Только сейчас, серый мой,

Соси молоко старательно.

Любви поболе впитай.

Злобе у них научишься.

Прости, волчонок. Прощай.

Рана в боку. Болючая...

 

Нет судьбы!

 

Растекаемся мутными реками.

Нет судьбы! Свое русло криви.

Нас рождают сразу калеками,

Зачиная плод в нелюбви.

Поножовщины кухонной визгами

Наши уши полны по хрящ.

Но ты чувствуешь себя избранным

В мамки пьяной зарывшись плащ.

"Убегай!" - все чему мы научены,

И сжимать в ответ кулаки.

Нас не звали "любимыми", "лучшими",

Мы - "уроды", "козлы", "дураки".

От отцов все советы - матерно.

Если б знали вы не со слов,

Каково "пить" кровь, когда матери,

В вас по-пьяни вбивают любовь.

Их судьбой идти подпоясанным

В сумасшедшую взрослую муть...

Но мы чувствуем себя ассами

Жизнь под жизнь пытаясь прогнуть.

Нет судьбы! Не все реки изучены.

Выбирайся! Запруды рви.

Из нас многие станут лучшими

В дикой жажде хоть чьей-то любви.

 

Безжалостно тебя время выжжет

 

Безжалостно тебя время выжжет из клети души моей.

Ветер с пеплом сыграет в игру нам двоим известную

И шепнет напоследок: "Вот если б он был посмелей"

"Да и если б ты, дура, была не такою честною…"

И завоет. Завоет. Заво-о-о-о-ет. Да так, что в дрожь!

Перекинет огонь под холодную кожу белую...

"Для чего же ты, девочка, с пеплом в душе живешь?

Я пустой тебя, девочка, сделаю, сделаю-ю-ю-ю. Сделаю".

Мертвой хваткой порыва закружит и оземь. "На"!

"А чего ты ждала?! Пред полетом читала правила?!

Да зови ты его хоть "мой бог", хоть, прости, "сатана"...

Тут и добрая фея уже ничего б не исправила.

Так что просто молись, чтобы пепел летел... Кружил.

Пустоту чтобы светом злодейка-судьба заполнила.

Чтобы кто-то его так же чисто и сильно любил,

Чтобы кожа при встрече его поцелуев не вспомнила...

Чтобы кто-то другой на него был не слишком похож,

Чтоб похожесть его не скользила по венам бритвою,

Чтобы память о нем приговор свой не вынесла "Что ж,

Буду вечно свистеть из дыры ее сердца пробитого".