Пропавший без вести или Америка

 

«Звуки метались в испуганной тишине»!
Кафка уникален и роднее с каждым словом,
Его Нью-Йорк решительно, позировал Москве,
Хоть статусом столичным не был избалован.

Ладонями небоскребов Нью-Йорк махал,
Рассылал в открытках свои приветствия,
Звал любого, каждого звал,
За обманом в удачу прятал запахи бедствия.

Варил тысячи судеб на трудовом огне,
Узорами профессий украшал авеню,
В нем лица мелькали, как образы во сне,
Честь и доверие пресекались на корню.

Этажами и стеклами, хаосом и парадами
Он удерживал тех, кто собрался в провинцию,
Армия нищих под такими наградами
Жизни лишилась в его границах.

Мифов создатель, любитель Sоrry-ть,
Он жил без оглядки со скоростью света,
Когда-то жил, живет,… будет жить,
Он то, чем вряд ли гордится планета.

[по Ф.Кафке]
 

Джулиан Ассанж

 

Взгляд авантюриста,
Выправка аристократа
Упрямство реформиста… -
Декабристы прислали собрата

Идеологом новой эры
Мир признал программиста,
«Правдоруб» нарубил без меры
На зависть всем журналистам.

Пальцами Джулиана
Политические вскрыты сов.секи
Терабайтами своего же обмана
Раздавлены недочеловеки.

Декабрь! Сам сдался! Мир замер.
Его не испугаешь арестом!
Ему гимны поют вспышки камер
Ассанж горд своим протестом!

Горели книги

Горели книги,
страница за страницей…

Играли краски.
Трескались листы.
От жара глянец
выкипал и пузырился.
На «кальках» черных
тлели, угасая, тексты:

все разом сожжены:
научные, советские,
слова
слова писателей,
художников…
слова молитв… -
и прочие бумажные слова.

И жалости к ним нет.
Гигантские тома…
Для жизни кочевой – «кирпич»
и бремя.

И слава Зевсу,
что слова,
о чем угодно, чьи угодно,
и «новые» и «старые»
слова…
лишь в наше время
доступны и «легки».