Тебе меня не выдали

 

Тебе меня не выдали с концом,
Ни платежом наложным, ни наложенною маской
Наложницы с белеющим лицом
Пред тем, кто в первый раз вгоняет в краску

А я б хотела выданною быть,
Чтоб десяти часов как не бывало,
Чтоб вжаться в кожу куртки и забыть
Того, с кем до тебя стояла

Не выдали, мой перебитый амулет,
Пробитый на шнурке, прошитый пулей
Так воздух перекрыли или свет,
Зачем же с поворота мы свернули?

Тебе меня не выдали, а жаль,
Зато другим как полетели вести,
И мартом стал больным мой огненный февраль,
От пустоты того с кем зимовала вместе.

Тебе не приходило ни письма,
Ни серых снов, ни даже слова,
А я вот дверь свою нашла сама.
Глаза - вопрос? Спокойно, я готова -

Летать и врать и раздавать,
Мы все себя когда-то раздавали
Тому кто «до» я не желаю знать,
Зачем тебе меня не выдавали.

 

Надрыв

 

Придет тот день, и ты меня оставишь
Истерзанной с младенцем на руках,
И словом глаз молчать меня заставишь,
Сглотнувшую одной остаться страх

 

Но я пойду искать себе работу,
Не ты, а я рвану до всех концов,
Ты просто мысленно искал себе кого-то,
Пока я грызла каменный засов

Я стану белой и такой похожей
На многих, на себя и на других,
А ты на удивленье тот и то же,
Столь артистичен, но бездарней их.

Ведь я пойду до нищей унижаться,
Среди других, красивых, без потерь
Я с ними встану, стану улыбаться,
Чтоб не рычать как недобитый зверь

Как мать теперь я буду сродни зверю,
Для сына будет кастинг на отца,
А будет дочь, все тайны ей поверю,
Чтоб не роняла своего лица

Пока же танго в узком коридоре,
Пока что подоконник тоже наш,
И голос забывает об опоре,

Все ждет, что ты ему пролиться дашь

 

Московские улицы

 

Все Московские улицы брошены,
В мое сердце с горячей руки,
Я иду в старых туфлях поношенных,
И слепят куполов огоньки.

Мои руки в карманах измучены,
Оттого что их некому греть,
Я не жалуюсь, много изучено
Тех негреющих, любящих петь.

Тех непрошенных и затравленных,
Тем, кто в спину храбры говорить,
Сколько их, моих милых оставленных,
Что разлюбливать, если б любить.

Как же тянутся, путают улицы,
Сколько их поистерла Москва,
Оценив всех наученных хмуриться,
Она бросила всех остальных и права.

Вот и ходим как дети прижитые
Без начала пути и конца,
И завидуем, те вновь прибывшие
Знают цену и помнят отца.

Пили чай на углу мы палаточный,
Не боясь, не чураясь грязи,
Каждый взгляд только прятал загадочный,
Вдруг случайная встреча грозит!

Я скучала по ней беспорядочной,
Где любимой тобой не была,
А любить по болезни остаточной
Еще с детства я так не могла.

Я скучала по ней перестроенной,
Погоревшей как я на любви,
И к судьбе я своей неустроенной
Возвращаюсь я с криком: живи!