Моя святая мама

 

в моей душе нет места для обид

на этого святого человека.

я знаю-лишь она меня простит

и будет рядом до скончанья века.

я так хочу, чтоб ты была со мной,

и не болела, и не волновалась.

и, знаю, обижаю я порой,

но я тебя люблю безумно, мама!

когда печаль в душе - домой бежим,

и никому нет дела кроме мамы;

а мы порою ей не дорожим, 

махнем рукой и примем вид усталый.

что в сердце у нее - ты не увидишь,

она же скроет за тебя тревогу.

но если ты хоть день ее не слышишь,

бросая все, кидаешься в дорогу.

дороже мамы нет на свете чуда.

так почему, имея, мы не ценим?

она одна посмотрит, скажет мудро,

и в мире лишь ее любовь бесценна.

неважно, сколько лет - у мамы в сердце

останешься навечно ты ребенком. 

у мамы лишь всегда открыта дверца

для нас, что забываем ненароком.

и где-то в глубине мы понимаем:

нас только мама ждет и верно любит.

любовь не знает ни конца, ни края,

она нас никогда не позабудет.

едва ли суждено понять нам маму,

пока мы сами с этим не столкнемся.

вот только забывать ее не надо.

ведь это все вдвойне к нам возвернется.

 

Когда-нибудь я уйду

 

быть может, я когда-нибудь уйду -

весенним днем иль зимним утром ранним.

и я оставлю вас с судьбой в ладу,

и, может быть, для многих буду крайней.

я улыбнусь и тихо улечу

туда, где меня встретят мои тени,

и больше ничего не захочу,

не будет ни полетов, ни падений.

и успокоится тогда моя душа,

и я с улыбкой оглянусь тоскливо.

и грустное и тихое "прощай"

растает в городе моем неторопливо.

быть может, я когда-нибудь уйду,

и про меня забудут все на свете,

а я с улыбкой их до рая поведу,

и пожелаю радости их детям.

и вечною останусь в их сердцах,

и буду наверху дарить улыбки.

и люди разглядят на небесах

того, кто не дает свершать ошибки.

 

Не разобравшись, не спеши

 

не разобравшись, не спеши меня винить,

я пред тобой ни в чем не виновата.

это как чувства все бензином взять облить,

и все сгорает, словно это только вата.

все рядом лживо, и винишь во всем меня,

а я, как прежде, все терпела и молчала.

теперь прощай, теперь, наверно, не твоя.

я никогда бы на тебя не накричала.

не разобравшись, ненавидеть не спеши -

ты мне друзей роднее вместе взятых.

всего больнее мне твои слова-ножи:

я вижу в них других твоих распятых.

ты в крайности впадать не устаешь:

то я ценнее золота и жизни,

то грубыми словами больно бьешь -

что, мол, отстань, я сам, я независим.

зачем ты так со мной? ведь ты не муж,

и пред тобой я вовсе не в ответе.

порой ты, словно ядовитый уж,

что ненавидит всех и вся на свете.

не разобравшись, делать вывод не спеши,

ты помолчи и, может быть, услышишь,

что и преграды все, и рубежи

пройду, чтобы узнать, что жив и дышишь.

и даже пусть друг другу мы никто,

и между нами боль лишь и разлука,

я до сих пор храню твое тепло,

я так и не забыла твои руки.